Первой столичных гостей, понятное дело, встречала сестра, а кому ж ещё? Работала она в Новониколаевске на станции «Обь». Она была украшена самой красивой среди наших вокзалов резьбой и была покрашена светлой краской. Выход на платформу имел модные перила забранные мелкой сеточкой с полукруглыми многолучевыми окончаниями.
Вот что писал журналист в альбоме, который был выпущен в 1899 году: На станции Обь пассажирское здание 3-го класса, деревянное, на каменном фундаменте, крыто железом. Стоимость его постройки равна приблизительно 18.000 руб. Вокруг здания разбит небольшой садик, приятно ласкающий взоры путешественника, утомлённого однообразным видом степи по Западно-Сибирской железной дороге. Внутри здания несколько тесновато, что собственно заметно, в багажном отделении и в залах 1, 2 и 3 классов.
Сестра была красива и любила фотографироваться, а вот братья были скромнее – не все из них имели хорошие портреты.
Первый из братьев работал на станции «Болотная».
Следующий – на станции «Тайга», что у ответвления на Томск.
Да и в самом Томске тоже один из братьев работал, хотя мама его только заглянула в город и мимо прошла. Но томский вокзал относился к работе очень серьёзно и выглядел всегда принаряженным и опрятным.
Вообще, отношение мамы братьев к Томску было неоднозначным. Она ни в какую не соглашалась пройти рядом с Томском – только ветку к нему протянула от «Тайги». Но управление дороги находилось именно в Томске!
Вот что писал журналист: Станция Томск не имеет такого значения, которое приобрели ст. ст. Тайга и Обь; движение пассажиров, в Томск и обратно, особенно в летнюю пору, незначительно, за то движение грузов достигает крупных размеров, так как доставка и отправка товаров пароходами и на лошадях постепенно вытесняется железной дорогой.
Вокзал Мариинска фотографироваться не хотел. Только позднее его удалось уговорить и на фото он выглядит несколько располневшим.
Брат со станции Боготол был всё время в работе, поэтому и фотограф застал его в рабочий момент – на бегу.
Зато на станции «Ачинск» вокзал не терялся – сходу завязал беседу с заезжим журналистом, рассказал о станционном житье-бытье, покрасовался, пофотографировался, да и беседочкой соседней похвастаться не преминул.
Журналист про вокзал не забыл: Станция Ачинска III кл. Расположена на 544 в., Средне-Сибирской ж. д. в 21/2 в. от железно-дорожного моста через р. Чулым и в 41/2 в. от города Ачинска, в живописной возвышенной местности, покрытой хвойными и лиственными лесами…
Количество грузов, направляемых в Ачинск и следуемых из него на ж. д., нельзя назвать значительными, в виду слабого развития торговли в городе и округе. За пассажирским зданием разбит небольшой садик и устроена красивая беседка (видная на нашем рисунке), красиво выглядывающая среди растущих вокруг молодых деревьев.
В отличие от ачинского вокзала, его брат в Канск-Енисейске был молчалив и необщителен. И хотя он был одним из первых вокзалов, ни его юношеских фото, ни упоминания о нём нашего журналиста мы не найдём.
И только уже в зрелом возрасте, когда ему перевалило за полвека, он изредка фотографировался. Да и то – не для портрета, а просто на любительском фото.
Предстаёт он перед нами уже изрядно располневшим и лишившемся былой осанки.
Вокзал Тайшета тоже был модником – с красивой резьбой, контрастной окраской декора и подчёркнутой окраской шахматной раскладкой крыши.
Нижнеудинский вокзал как и некоторые из его братьев, к славе не стремился. Рождён он был одним из последних, поэтому суету и внимание первого времени работы дороги не застал. И впервые появился на фото лишь как фон. Видимо, не до того ему было.
Вокзал Тулуна, хотя и был с хорошей резьбой, тоже суету первых лет не застал и фотографироваться особо не стремился.
На станции «Зима» вокзал был деловитым. С неброской резьбой и без вычурных колпаков на трубах, но зато со Сберегательной кассой!
Когда любознательный путник преодолевал половину Транссибирской магистрали, он попадал на станцию Половина. На ней, собственно, и проживает наш герой.
Информации о нём очень мало. Неизвестен даже год его рождения. Некоторые считают, что родился он уже в XX веке – в 1902 году. А сам он уже и не помнит точно.
Иногда, тихими зимними вечерами он думает о том, зачем он здесь, зачем вообще в этом месте станция? Такое впечатление, что равное количество вёрст по обе её стороны было единственным основанием для её создания. До появления станции, в этом месте, похоже, и люди – то не жили. В начале XX века крестьянское поселение даже не имело названия, а именовалось Выселком при станции Половина…
Но, работа какая-никакая есть, воздух свежий, поезда проходящие здороваются. Так время и идёт.
Так как забрался наш герой в самую глушь, то и фотографий его в молодости нет. Редкая птица долетит… Что уж говорить о фотографе!
Первые его фото показывают нам его уже пенсионером – крепким и аккуратным стариком. Уже облысел – ни труб, ни залихватского гребня со шпилем… Но былая стать ещё видна, плечи не опустились.
Последний из братьев работал на станции Иннокентьевская. Ему тоже было трудно похвастаться вниманием фотографов, но, иногда и он попадал на фото.
Старые фото не передают цвет. Прокудин-Горский в своих экспедициях не бывал в этих местах. К счастью, на дорогу к открытию был отправлен художник. Пясецкий Павел Яковлевич. И создал он акварельную панораму длиной 955 метров (на минуточку!) Попали на неё и вокзалы. У художника своё видение, но, я думаю, цвет он передал правильно. Да вот открыточка раскрашенная нашлась. Красили, надеюсь, под оригинал.
Мариинск в 1896 г.:
Обь в 1896 г.:
Обь между 1906 и 1914 г.г.:
